[wishStealer]

ГЛАВА 16. ЭТО ВСЕ ФИГНЯ!


– Ты урод, Стоунхэнд, – прошипел Хиггенс. Райт только хмыкнул.
– Я просил держаться крепче, – размеренно ответил он.

Закари трясло. Он закрыл глаза, вдохнул дорожную пыль, пытаясь унять шум в голове.
Этот Сальватор... дурацкий Похититель, свалившийся на его голову. Он погиб. Этот балбес, грубиян, абсолютно невозможный ребенок провалился в Деплоратское ущелье, пытаясь помочь Софи...
До крови закусив губу, Закари заставил себя подняться на ноги.

Райт Стоунхэнд, чья сила совершила просто невозможное, спокойно стоял на том же самом месте, где недавно бился с Сальватором, и смотрел на Закари. Выжидающе.

– Софи! – громко заговорил Закари. Голос его дрожал. Он еще никогда не оказывался в таком безвыходном положении. Но выбора не оставалось. Ему не откуда было ждать помощи. Он сам должен был помочь Софи, он обязан ее спасти. Любой ценой.
– Софи, не бойся. Что бы ни случилось – держись и не отпускай рук. Я сейчас приду к тебе, Софи, и вытащу тебя оттуда. Слышишь?
Девушка, беззвучно всхлипывая, еле заметно кивнула, сосредотачивая все свои силы на пальцах, сжимающих пояс Хиггенса.

Райт не отрывал тяжелого взгляда от бегущего в его сторону Закари. Этот мальчишка посмел угрожать боссу, и его следовало наказать. Немедленно.
– Хиггенс, – сказал он, шагая навстречу южноморцу. – Дочь губернатора на тебе.

Хиггенс из-за всех сил держался за шпалу, впиваясь в нее ногтями. Удивительно, но вспотевшие руки норовили соскользнуть даже с жесткой древесной поверхности бруска. Щепки впивались под ногти, а удушающая жара в купе с повисшей на нем девчонкой только усугубляли и без того дерьмовое положение.
– Вечно на меня вешают всякую фигню, – усмехнулся он, услышав приказ Райта. Тут тяжесть в мышцах стала еще более тягучей и невыносимой, особенно остро отдавшись в позвоночнике. У Хиггенса сперло дыхание. Черт бы побрал эту мелкую сучку...
Да, ту самую повисшую на нем сучку, которой смелости хватило нагло карабкаться вверх прямо по нему! Вот ее руки уже перебрались ему на плечи. Будь он сейчас в каком-нибудь притоне, он, возможно, обрадовался тому, что привлекательная молодая особа прижимается к его спине, обвив ногами. Но он висел над пропастью, черт побери, и никакой радости сейчас не испытывал.
Руки Хиггенса выли от невыносимой боли. Он бы стряхнул эту дрянь в пропасть, но сил хватало только на то, чтобы держаться за шпалу. Когда Софи уперлась ладонями и подтянулась вверх, Хиггенс прочертил ногтями борозды на бруске, соскользнув на полдюйма.
Софи закинула ногу ему на плечо, подтянулась еще и, наконец, ухватилась за брусок и вскарабкалась наверх. Хиггенс смерил ее испепеляющим взглядом, продолжая при этом улыбаться. Девчонка развернулась к нему и присела на корточки. Ее взгляд был пустым, а губы поджаты, когда она молча протянула ему руку.
Хиггенс прыснул и громко расхохотался. Его неуместный смех эхом отразился в черной бездне.
– Ты уверена в этом, деточка? – глумливо спросил он. – Твое аристократическое благородство тут не к месту. Думаешь, я ничего не выкину?
Девушка достала второй револьвер, который не так давно присвоила себе в качестве трофея, и молча сняла его с предохранителя.
– Ах, да, я и забыл, что ты не такая наивная, – Хиггенс еще больше развеселился. Ни жара, ни боль, ни угроза для жизни его сейчас не беспокоили. Взгляд губернаторской дочурки потух, когда тот дылда свалился в пропасть. И это было прекрасно. Интересно, можно ли раздавить эту девчонку еще больше?
Она протягивала ему одну руку, а в другой у нее был револьвер. Все эти действия предельно ясно говорили: "Ну же, хватайся! Но только без глупостей, а то знаешь, что будет".
Откуда-то взялись силы, Лаймон подтянулся на ослабевших руках и схватился за ее руку. В которой был револьвер.
Он сжал ее запястье расцарапанными, мокрыми от пота и крови пальцами и почувствовал, как участился пульс девчонки.
Прелестно... Прелестно...
– Что? Не выстрелишь? – спросил он, наклонив голову с безумной улыбкой. – Зряяя...
Хиггенс вцепился в локоть ее второй руки. Девушка охнула, едва успевая обхватить ногами шпалу, чтобы не упасть. Хиггенс радостно оскалился – его недавние страдания были отомщены.
– Видишь, деточка, – он без труда вырвал из ее захвата револьвер и сбросил его в пропасть. – Я же сказал, что ты не выстрелишь, даже если попытаться забрать у тебя оружие. Слишком много возомнила о себе, да, маленькая сучка?
Смесь переживаний и боли на ее лице были просто идеальны. Сейчас он взберется на шпалу и продолжит представление. Он еще и не так заставит ее страдать...
Но тут раздался треск, и Лаймона как-то странно тряхнуло. Он посмотрел на руку девушки, на которой повис, и понял, что его ладонь соскальзывает с ее шелкового рукава, который к тому же на половину оторвался. Нужно было немедленно схватиться второй рукой за шпалу и залезть, пока не...
Ткань не выдержала и осталась в руке Хиггенса, отделенная от платья, а сам он летел вниз. Другая рука потянулась к шпале, но лишь цапнула воздух. Лаймон падал и неотрывно смотрел в пустые глаза Софи.
"Правильно, страдай" – подумал он. – "Это то, что у тебя получается лучше всего, так что не прыгай выше своей головы, глупая аристократка".
Софи сидела на краю недостроенной железной дороги и смотрела в черную пустоту. В мыслях она сейчас была с Сальватором, который был где-то там.

– Пора убираться! – кудахтали перепуганные Синди и Кэрол, вместе с юным слугой бегая по повозке и готовясь к быстрому отступлению. Подумать страшно, но стычка с двумя какими-то задохликами и одной аристократкой лишила их трех крутых ребят! И это не считая тех несчастных шестерок, которых южноморец с легкостью раскидал по пыльной придорожной земле.
Полнейший крах!
– Молчать! – шикнул на них красный от злости и жары Феликс. Его шея опасно вздулась, так что золотая цепочка врезалась в кожу, будто ошейник. Шумно дыша, он с ненавистью смотрел на южноморца.
– Райт! Плюнь на мелкого урода! Он никак нам не помешает, он вошь! Твоя задача принести мне девчонку! Давай же, она сейчас ничего не соображает!

Приказ Феликса заставил Райта остановиться. Закари тоже затормозил, тяжело дыша и не сводя с противника взгляда.
– Нет... – глухо проговорил Закари почти шепотом. Райт внимательно смотрел на побелевшего южноморца, на его широко распахнутые глаза, в которых зрачок, казалось, дрожал от ужаса. Маленький, запуганный мальчик, впервые оказавшийся нос к носу с настоящей опасностью, а не той, о которой он читал в учебниках своей Академии. Феликс был прав, не нужно тратить на вошь время. Пока девчонка в ступоре и не сопротивляется, надо стащить ее с рельс.
– ... Нет. Не тронь ее. Не смей.
– Надо уметь проигрывать, – так же тихо, чтобы услышал только бледный Закари, сказал Райт. Развернувшись спиной к потерянному мальчишке, Райт мерным шагом двинулся вперед по шпалам.
Железная дорога сильно деформировалась, от удара Райта ее здорово выгнуло, да еще и правая опора рухнула... Но левая опора все еще стояла, удерживая пошатнувшуюся конструкцию рельс.
Райт шел мерным, медленным шагом, оценивая каждое свое движение. Его цель, девушка, замерла почти на самом краю, на предпоследней шпале, смотря в пропасть. Девица напугана так, что впала в легкий ступор, у нее шок, и это только играет на руку Райту. И кстати ей тоже. Чем меньше бесполезных движений с ее стороны, тем больше шансов, что она не свалится вслед за идиотом Хиггенсом.
Райт ступил на чуть приподнятые над землей рельсы. При прохождении над пропастью, ему нужно было ступать левой ногой точно на левое ребро дороги. Равновесие он будет собирался поддерживать правой ногой, наступая на каждую вторую шпалу. Каждая первая шпала почти с корнем вырвана разрушившейся опорой.
Если знать, как идти, то путь туда и обратно будет вполне безопасным, даже если на его плечо будет закинута безвольная барышня.

За спиной Райта что-то зашелестело. Кажется, бедный мальчик что-то хрипнул ему вслед. Райт никак не отреагировал на это, но в ту же секунду напрягся: стремительный топот за спиной и заходившая ходуном порушенная дорога заставили его обернуться...
– Я сказал, не смей! – страшным голосом взревел Закари. Он успел врезать ногой в коленный сгиб Райта раньше, чем громила полностью к нему развернулся.
Неожиданный, подлый удар сотряс его колено – сустав дернулся и подогнулся, нога вильнула. Возможно, Райт выдержал бы этот натиск, но второй удар Закари свалил его на колени.
Закари стремительно перемахнул через Райта, прикрывая собой подступы к Софи. Дорога неумолимо дрожала от его грузных движений.
На лице Райта ходили желваки, он с яростью посмотрел на Закари, пытаясь привстать, но тот от души замахнулся, вбивая свой кулак в челюсть противника.
Хруст костей и отвратительный звук удара разнесся по ущелью. Синди невольно прижала ладошку к своему рту, ощупывая свое лицо.
Глаза Закари застилали слезы. Он не мог заставить себя заплакать, но из-за этих стоячих слез фигуру Райта было почти не разглядеть.
Закари видел размытые, нечеткие движения: вот Райт спокойно разворачивает голову и смотрит прямо на него, поднимает руку и железной хваткой обхватывает его кулак. Он медленным, спокойным движением отводит от своего лица руку Закари, который уже подрагивает от ужасной пульсирующей боли в разбитом, сломанном кулаке со смещенными костяшками.
Губы Райта, которые лопнули от удара Вилсона, спокойно двигались, объясняя Закари совершенно простую истину:
– Ты мне не ровня, мальчик. Пора сдаваться.

Софи, качнувшись вместе с дрожащими рельсами, моргнула и закусила губу. Девушка скривилась от щемящей боли в груди и зажмурила глаза. В голове набатом стучала и шумела кровь, гоняя навязчивую мысль:
"Чего ты тут стоишь? Прыгай за ним!"
"Он из-за меня упал! За мной бежал, чтобы спасти" – с надрывом думала Софи, кусая палец.
Девушка всхлипнула, прижав к вискам ладони, и сильно-сильно зажмурилась. В голове был ужасный шум, ей будто не хватало воздуха, хотя она захлебывалась хлеставшим ее по лицу ветром.
Рельсы снова дрогнули, так что девушке пришлось постараться, чтобы удержать равновесие. Она обернулась и с ужасом уставилась на спину Закари. Он стоял перед тем ужасным человеком, загораживая ему подступы к Софи.
– Зак... – прошептала Софи.

Закари попытался занести здоровую руку для повторного удара, но Райт резко дернул взятую в захват перебитую конечность Вилсона на себя. Закари даже ойкнуть не успел, когда перед глазами взорвалась белая пелена чистой боли. Он запоздало осознал, что его рука обвисла плетью, когда Райт Стоунхэнд с легкостью вывихнул ему плечевой сустав. Боль была настолько сильная, что Закари легко пропустил следующий удар. Ему в грудину врезался кулак громилы.
Глаза южноморца расширились еще больше от шока и боли, зрачки сузились, превратившись в слепые точки. Он судорожно открыл рот в слабой попытке глотнуть воздуха, но только натужно захрипел, расплевав кровь. Одна капелька попала Райту на щеку, но он предпочел не обращать на это внимания. Не отрывая кулака от сломанной грудины южноморца, он положил вторую руку на затылок Закари, чуть приподнимая его голову.
– Это последний урок.
Райт убрал кулак и поднялся на ноги. Вилсон хрипящей грудой повалился вниз, на рельсы, подтянув к себе травмированную руку и стараясь заново научиться дышать.
Широким шагом, перешагнув через изломанное тельце, Райт снова двинулся вперед. К его изумлению, девица теперь смотрела ему в лицо своими широко раскрытыми синими глазами.
Она смотрела на него так, как обычно смотрят на него все остальные – как на чудовище. Испуганно и неверяще одновременно. Да уж, это не то зрелище, к которому могла бы привыкнуть аристократическая барышня. Но она сама должна была знать, чем это все закончится. Если ее папаша с мамашей не потрудились вбить дочурке в голову, насколько опасен мир за поросшими вьюном стенами их шикарного особняка, это уже их личные проблемы. В такое время опасно выходить из дома даже в сопровождении армии, не то что в обществе какого-то бродяги и солдатика.
Шаг, второй, третий, и тут кто-то хватает Райта за ногу. Хватка по меркам громилы была слабоватой. Он мог бы и дальше идти вперед, таща за собой тело вцепившегося в него южноморца. Но все-таки любопытство взяло верх, и он обернулся, чтобы посмотреть на него. Райт ожидал увидеть побледневшее, умоляющее или даже возможно заплаканное лицо мальчишки. Все они одинаковые – понахватают погон, а за ними так и остаются жалкими трусливыми сопляками. Ломать таких проще простого. Морально сломить их даже легче, чем переломать кости, в чем Райт, конечно же, спец.
Но взгляд южноморца его удивил. Серьезный, решительный и даже укоризненный. И что раздражало больше всего – глядя в эти аметистовые глаза, он чувствовал себя неуверенно. Почему этот южномрец еще не сдался? Почему в его взгляде нет страха? Он что, уже к смерти приготовился? Или...

Феликс хохотал, запрокинув голову, чем-то напоминая манеру смеющегося Гиены.
– Вы только гляньте, что за жалкое зрелище!
– И это все? – погрустнела Синди. – Я думала, что нас ждет более интересная схватка...
– Дууурочка! – протянул Феликс. – В отличие от того оборванца-Похитителя, этот парень обычный человек. А для обычного человека удар Райта – это перелом костей. Ему сломали ребра, и все, что он теперь может, это ползать и за щиколотки хвататься.
– Точно, – поддакнула Кэрол. – И чего мы боялись? Пока мистер Стоунхэнд на ногах, нам ничего не грозит, правда, господин Феликс?

Райт вырвал свою ступню из хлипкого захвата южноморца и наступил тому на грудь. Мальчишка хрипел, надрывно выл и дергался как червяк по мере того, как он все сильнее и сильнее давил его своей ступней. Еще целой рукой южноморец пытался убрать ногу Райта, но его ладонь лишь беспомощно скребла по поверхности массивного сапога. Райт вдавил его в землю в последний раз, но с чувством, так что голос мальчишки сорвался на жуткий хрип. Райт посмотрел на него, такого жалкого, раздавленного, с зажмуренными от боли глазами, захлебывающегося собственной кровью.
Решив, что этого хватит, Райт отвернулся и неспешной походкой пошел за губернаторской дочкой, которая испуганно смотрела сквозь него на своего полумертвого друга, оставшегося позади. Райт знал, что ни ему, ни его боссу уже ничто не угрожает. Того, кто бы мог дать ему отпор, уже не осталось. Но все-таки у него возникло какое-то дурное предчувствие, которое побуждало его закончить все дела поскорее...
Отвлекшись на свои мысли, Райт только сейчас услышал все нарастающий звук быстрых шагов позади. Невероятно! И он в последнюю секунду остановил ладонью приклад ружья где-то в дюйме от своего затылка. Прежде чем обернуться, он сжал орудие в кулаке, рванул на себя и швырнул в пропасть Деплоратского ущелья.
Южноморец стоял на ногах и смотрел на Райта так же решительно-сурово, словно перед ним не опасный противник, а ребенок, которого следует наказать. Это безумно раздражало. И, судя по всему, мальчишка успел вправить себе руку, раз применил ее, когда замахивался ружьем.
Райт сделал выпад, но мальчишка увернулся и пошел на него в атаку. Хоть он и не задействовал больную руку, южноморец умудрялся заполнять все прорехи в своей тактике, задействуя ноги и ловко орудуя второй, здоровой конечностью. Райт все никак не мог понять этого чертового взгляда. В нем было что-то угрожающее и даже звериное. И это не загнанный в угол зверь. Нет. Это зверь, который ни перед чем не остановится, защищая то, что ему дорого. Самая опасная разновидность хищников...
Райт схватил его за горло и приподнял над землёй. Южноморец захрипел, попытался отодрать ручищу от своей шеи, дико извиваясь и дергая ногами в безуспешной попытке хоть как-нибудь пнуть, лягнуть, сделать хоть что-нибудь, чтоб его отпустили.
– Неплохо для обычного солдата, – сказал Райт, внимательно глядя на Закари. – В твоей технике есть элементы из шиканских боевых искусств, и за этот счет ты сильнее многих солдат, подобных тебе. Но, тем не менее, ты остаешься военным. А движения военных слишком механизированы, и их очень легко предугадать. Я завалил уже достаточно солдат, чтоб видеть все твои действия насквозь.
Райт поднял южноморца еще выше, так чтобы его черноволосая растрепанная башка закрывала слепящее солнце. Теперь лучики палящего светила ореолом светили вокруг его головы, а мальчишка беспомощно дергался, трясся и кряхтел, но смотрел на Райта все тем же проклятым взглядом, который раздражал его глаза сильнее, чем даже самое яркое солнце.
В конце концов, Райт не выдержал и с ревом отбросил мелкого ублюдка от себя, так что тот пролетел над рельсами и шлепнулся на песчаный грунт, поднимая столп песка.
От удара о землю у Закари вышибло весь дух. Боль в ребрах давила и душила, небо перед глазами белело и по нему плыли цветные круги. Все тело превратилось в одну мучительную боль с металлическом привкусом крови во рту. Приложив все силы, Закари перевернулся на бок и уперся руками в землю, приподнимаясь, подтягивая к себе ноги, вставая на них и медленно разгибаясь... Тут болезненная судорога стрельнула его прямо в позвоночник и грудину, и Закари оступился и упал.
"Вставай!"
Тело лишь мелко дрожало, но не желало его слушаться. Изо рта по песку струилась кровь, смешиваясь с каплями пота.
"Вставай!"
Боль и удушающая жара давили на него, не давая подняться. Сознание покидало его.
"Вставааай!"
– Зак, остановись!
Сержант вздрогнул и почувствовал, что не все силы покинули его. Дрожа всем телом, он приподнялся на ослабевших руках и посмотрел туда, где стояла Софи. Она не обращала никакого внимания на идущего к ней громилу. Она сейчас, наверное, совсем не думала о себе. Девушка смотрела на него, и в ее глазах было столько ужаса и боли, что вся боль Закари показалась ему пустяком.
– Зак! Пожалуйста, не надо! – снова вскрикнула Софи.
Закари стиснул зубы, вновь поднялся на руках, едва удержался, но, громко зарычав, он заставил себя быстрее перенести вес тела на ноги и выпрямиться, насколько хватало сил.
– Зак, прошу тебя! Если и с тобой что-нибудь случится, я... я...
Он посмотрел на нее тяжелым взглядом и погрозил ей пальцем. Софи, увидев этот жест, застыла. Она еще с детства помнила, что он означает.
– Зак... прошу тебя... – простонала она, хотя прекрасно знала, что это не поможет.
Закари дрожал, покачивался, кашлял и с хрипом дышал, глядя Софи в глаза.
– Это все... фигня! – проговорил он и выплюнул сгусток крови. – Стой и жди меня там, Софи. Это мужская драка. Помнишь, что это значит? Отлично помнишь, я точно знаю, – и он улыбнулся, обнажая порозовевшие от крови зубы. – Я не умру, пока не спасу тебя. Подумаешь, поколотили немного... Со мной и похуже вещи бывали. По сравнению с тренировками Кернея – это фигня! Слышишь, Софи? Это все ФИГНЯ! Я спасу тебя несмотря ни на что!
Софи стиснула кулачки, болезненно зажмурилась, но все-таки кивнула.

– Этот чертов сопляк бесит меня все больше и больше... – проговорил недобро скалящийся Феликс. – Лежал бы себе и лежал – нет, ему надо было выпендриться! Что ж, пусть будет по-твоему! Рааайт!

До губернаторской дочки оставалось всего каких-то пятнадцать шагов, но услышав босса, Райт мгновенно обернулся, кажется, совершенно забыв о первоначальной задаче.

– Я хочу, чтоб ты окончательно раздавил этого южноморца, – сказал Феликс, и даже его девушки поежились от безумного выражения, застывшего на его лице. – Забудь пока про девчонку. Я хочу, чтоб этот выскочка больше никогда не смог подняться. Чтоб он мог лишь валяться и скулить, когда мы беспрепятственно заберем девчонку на его глазах!

– Слушаюсь, босс.

@темы: Первая арка, Главы